Битва за Ситку 1802-1804 гг. 1802 год: Михайловская крепость: укрепления, население, потери

  В результате переговоров между А.А. Барановым и тлинкитскими вождями русским был выделен участок земли, располагавшийся в угодьях, традиционно являвшихся собственностью клана киксади. По соседству с русским заселением находились, например, Катлианова губа, где были промысловые угодья семьи вождя Катлиана, Наквасинская губа и другие владения киксади, которым в целом принадлежало практически все западное побережье острова. Согласно позднейшим свидетельствам, «ситкинцы жили здесь во время прихода первых русских <…> район был важен для ситкинцев из-за оленей и многочисленной рыбы. Особенно важно было то, что лосось-кохо шел здесь на нерест под самое Рождество, что позволяло аборигенам получать свежую рыбу в конце сезона». Более того, именно в Катлиановой губе находилась, согласно преданиям, одна из резиденций вождя Скаутлелта — Плавучий Форт, выстроенный на бревенчатом плоту. Тлинкиты называли эту местность Гайаа Хин — по имени одного из протекавших тут ручьев. Он был мелким и пересыхал летом. На его берегу русские выстроили кузницу, где обосновался кузнец Герасим Клохтин. С другой стороны избранного для поселения места протекала более полноводная речушка, куда заходил на нерест лосось. Тлинкиты называли этот ручей — Тень Над Устьем Реки. Тут располагался сезонный лагерь киксади, где вялилась на зиму рыба. Здесь выстроили свою коптильню и русские поселенцы.

Крепость Св. Архистратига Михаила
Крепость Св. Архистратига Михаила.
Рисунок из собрания В.В. Ушанова
(Alaska State Library (Juneau) — Historical Collection, Vasilly Ushanoff Collection, PCA 149-1-3-134)
Данная реконструкция хорошо отображает общий вид крепости и ее окрестностей, однако дает абсолютно неверное изображение казармы и укреплений

  Крепость Св. Архистратига Михаила являлась крепостью лишь по названию. Первопоселенцы, перезимовав в бараборах и небольшой черной баньке, весной 1800 г. отстроили «двухэтажную с двумя будками на 8 саженях длины и 4 ширины казарму и для алеут кажимы». Казарма представляла собой двухэтажный сруб размером 8×4 сажени (17,3×8,6 м), стоящий длинной глухой стеной к речке — на север (точнее, северо-восток). Крыша была крыта тесом. Для утепления на потолке второго этажа и под его же полом находилась прослойка сухого суглинистого грунта, насыпанного на моховую подстилку. Каждый из этажей, скорее всего, состоял из двух жилых помещений, разделенных коридором-сенями. Об этом свидетельствует упоминание в документах отдельных «сенных» и «казарменных» дверей. Прототипом подобной конструкции, скорее всего, являются двухуровневые сибирские избы. Первый и второй этажи между собой внутри не сообщаются. Перед входом на второй этаж имелся овальный балкон под крышей и с перилами, имеющий прямые аналоги в северорусском деревянном зодчестве. Под ними находился вход на нижний этаж с крыльцом. Ни о каком обламе нигде в источниках нет ни слова.

  Вдоль стен второго этажа была устроена галерея с отверстиями понизу для ведения огня, забранная по краю досками высотой до 2 аршин (1,4 м). В данном случае имеется в виду характерная особенность северорусской архитектуры — гульбище. Этим термином обозначается галерея, опоясывающая постройку на уровне второго этажа, огражденная перилами. Над гульбищем часто устраивается навес, который нередко служит продолжением ската крыши и поддерживается резными колонками. Оно опирается на концы балок перекрытия, специально выпущенных при строительстве и поддерживаемых снизу подкосами. Чаще всего гульбище встречается на больших двухэтажных домах Карелии и Обонежья.

  На расстоянии около 2,5 сажени (5,4 м) от дверей первого этажа был установлен квадратный рундук «в вышину и ширину в квадрате сажени 1½ или 2 (3,2-4,3 м) настлав мост, а с того уже к балкону верхних дверей сделать лестницу и другую вниз, где другую поменьше подле самую или ступени в три от земли построить площадку или подобный верхнему, только меньше рундучек». В русском деревянном зодчестве термин «рундук» имеет несколько значений: 1) крытая площадка наружной деревянной лестницы или крыльца; 2) часть второго этажа амбара, нависающая над входом. В данном случае из контекста следует, что термин используется в своем первом значении и относится к крытой площадке, откуда начинается подъем к входу в «верхнюю казарму».

Казарма крепости Св. Архистратига Михаила на о. Ситка
Казарма крепости Св. Архистратига Михаила на о. Ситка.
Реконструкция по результатам анализа письменных источников. Рис. А.В. Зубкова

  Таким образом, второй этаж («верхняя казарма») был опоясан галереей-гульбищем, имел балкон перед входом, куда можно было подняться по двум лестницам, выходящим из рундуков, расположенных подле входа в «нижнюю казарму».

  Первый этаж внутри был отделан «с урднами и андресольми» — вероятно, он был выше, чем второй. Под полом первого этажа находился подвал, имевший вход со двора, но в который, судя по свидетельству Лебедевой, можно было попасть также изнутри «нижней казармы». Подвал практически не был углублен в каменистый грунт, и, по сути, его следует скорее именовать «подполом». Внешний вход в него находился в одной из пристроенных к зданию казармы «будок».

  При описании казармы неоднократно упоминаются «будки» — башни, где были установлены пушки. Бойницы в них располагались на значительной высоте над общим уровнем поверхности, поэтому Баранов рекомендовал установить орудийные стволы «по ватерпасу немного пониже горизонтальной линии». Две из таких будок упоминаются в непосредственной связи со зданием казармы: оно выстроено «с 2-мя защитными той со всех сторон, 2-мя будками и подвалом»; часовые, двигаясь вокруг казармы по переходам на уровне второго этажа, должны были проходить через будки, пользуясь специально устроенными в их стенах дверями («в будки обе с тех же переходов двери, дабы часовые вокруг могли иногда обходить»); крыльцо нижней казармы должно было быть устроено так, «чтобы нижней упоминаемой в будке казарменной пушке не мешало же действию». Таким образом, сруб казармы имел вплотную пристроенные к нему (или врубленные в него) две башенки. Одна из них, вероятно, примыкала к северо-западному углу здания (исходя из того, что крыльцо нижней казармы следовало устроить «таким образом, чтобы нижней упоминаемой в будке казарменной пушке не мешало же действию»). Вторая будка, возможно, располагалась по диагонали от первой, примыкая к юго-восточному углу здания.

  О подобном размещении башен свидетельствуют слова самого А. А. Баранова, упоминавшего, что при проведении показательных военных маневров отряд следует построить в каре «и единороги поставить по фасам на углы, так как у казармы бутки расположены, чтоб каждой 2 стороны карея очищать мог». Стоит отметить, что именно так были расположены «будки» и у казармы, выстроенной в Ново-Архангельске в 1804 г.

Медный российский герб  Медный российский герб — дар А.А. Баранова тлинкитским вождям

  Помимо них, имелось еще три «крепостных будки», две из которых весной 1800 г. были только заложены. В отличие от «казарменных», это были башни ограды будущей крепости. Одна из них, «дальняя», или «полуденная», находилась к югу от казармы. Под нею был заложен российский герб. Другую планировалось выстроить подле «покоев [управляющего]», и она должна быть сравнительно невысокой (до 3 аршин (около 2 м) в нижнем этаже), лишь бы из нее можно было смотреть поверх «покоев» на море, юг и юго-запад.

  Ни частокола, ни рубленой стены в крепости не было. Упоминается лишь ограждение из рогаток и заплот. К весне 1800 г. протяженность ограды составила всего около 4 саженей (8,6 м). Далее планировалось «отделывать… рогаточную по плану расположенную крепость 4-го бока… и береговую сторону, сделав от будки до будки в параллель того… хотя с кривизнами, а не прямой, смотря по местоположению». Следующим этапом планировалось, «оставя против сарая одни ворота, завалить каменьем; а на морскую сторону такое же рогатошное воздвигнуть укрепление». Внутрь крепости должны были вести двое ворот. Первые — «на юж[ной] стороне, у дальней будки… крепкие с заметом и замком». Вторые, «северные», — «к речке, у нынешней поварни против самой пушки, на сев[ер] из казарменной будки смотрящей». Насколько эти планы были осуществлены к лету 1802 г., неизвестно.

  Таким образом, крепость являлась скорее большим блокгаузом, нежели настоящим фортом.

  В этническом отношении население крепости можно условно разделить на четыре группы:

1. Русские и креолы — служащие РАК.

2. Туземные партовщики и их семьи (кадьякцы, алеуты, чугачи).

3. Индеанки (ситкинские и якутатские тлинкитки) — жены, служанки и переводчицы (известны, по крайней мере, трое).

4. Американские матросы-дезертиры — служащие РАК (вероятнее всего пятеро).

  Большая часть населения колонии погибла при захвате тлинкитами крепости и уничтожении ими Ситхинской партии. Согласно данным П.А. Тихменева, погибло 20 русских и 130 алеутов (партия Урбанова). Согласно более точным данным К.Т. Хлебникова, убито было 165 кадьякцев. Говоря о числе погибших в целом, он называет «более 200 человек».

  Противоречивы и сведения об уцелевших. К.Т. Хлебников называет среди них 3 русских, 2 алеутов, 18 женщин и детей (или только женщин) — всего 23 человека. Из числа партовщиков Ситкинской партии, по его сведениям, уцелело также 23 человека (хотя далее он, видимо ошибочно, называет иное общее число спасшихся — 42). П.А. Тихменев называет среди уцелевших на Ситке 3 русских, 5 алеутов, 18 женщин и 6 детей. Н.П. Резанов сообщал, что на Кадьяк с Ситки Барбером было доставлено 26 человек, из них 3 русских, а сам капитан Генри Барбер утверждал, что им было спасено 8 мужчин, 17 женщин и 3 детей.

Побережье у места Михайловской крепости
Побережье у места Михайловской крепости.
Фото автора, 2010 г.

  Согласно выкладкам А.В. Гринева, весной 1802 г. в крепости находилось 36 русских, креолов и «англичан» и около 200 кадьякцев с их семьями. После ухода партии Урбанова и артели Батурина в крепости в день нападения оставалось 24 европейца, 20-30 кадьякцев и примерно такое же число женщин и детей. Среди погибших А.В. Гринев числит 25 европейцев (23 на Ситке), около 200 кадьякцев (20-30 из них на Ситке).

  Современные американские исследователи Н. и Р. Дауэнхауер и Л. Блэк говорят о гибели в 1802 г. на Ситке и в Кэйке 25 русских, 165 алеутов партии Урбанова и 2 «евроамериканцев». Учитывая, что точное число кадьякцев, составлявших подавляющее большинство населения крепости, остается неизвестным, число погибших с российской стороны в результате событий мая-июня 1802 г. можно оценить следующим образом:

1. На Ситке из общего числа находившихся там примерно 80 человек было убито как минимум 32 человека, но цифра эта, конечно, должна быть выше за счет оставшихся безымянными кадьякцев. (Большинство женщин и детей, несомненно, попало в плен, хотя часть их тоже должна была погибнуть в общей горячке штурма.)

2. В Ситхинской партии из общего числа около 190 человек погибло около 168 (исходя из 90 байдарок, часть из которых могли быть трехлючными).

3. В партии И.А. Кускова убито 3 из 910. (Кроме того, артель Кочергина потеряла 3 человека пленными или убитыми — семья чугача Галактионова.)

  Итого компания потеряла убитыми 203 человека (не считая пленных), но цифра эта должна быть увеличена еще где-то на 2-3 десятка человек за счет безвестных туземных партовщиков.

автор статьи А.В. Зорин
книга серии «Ратное дело» (2016)

 

назад      в оглавление      вперед

 

Битва за Ситку 1802-1804 гг.

 

Поделиться: