Отход русских армий из Галиции
Не успела еще сильно ослабленная тяжелыми 2-недельными боями 3-я армия отойти на р. Сан, как 17 мая германцы переправились в районе Ярослава на правый берег р. Сан и новым прорывом начали вклиниваться в расположение этой армии. Одновременно ими была предпринята атака к югу от Перемышля, на Мосциску. В период 18 — 24 мая Макензен предпринял энергичный нажим на русские позиции на участке р. Сан, между Ярославом и Перемышлем, и окончательно утвердился на правом берегу реки, отбросив русских за р. Любачовка. Несмотря на организованный контрудар 3 корпусами между pp. Любачовка и Вишня, германцев не удалось отбросить. Крепость Перемышль оказалась в исходящем угле русского расположения и с трех сторон охватывалась германцами. 3 июня Перемышль был ими занят. На левом крыле Юго-западного фронта в это же время 11-я армия медленно, с постепенными упорными боями арьергардного характера, отходила за р. Днестр, на участок Миколаев — Галич, левее ее расположения 9-я армия своим правым флангом — на Тысменицу, а левый фланг оставался на месте у румынской границы.
С потерей рубежа Сана и Перемышля русские армии Юго-западного фронта вынуждены были при дальнейшем отходе двигаться к собственным границам по расходящимся направлениям. Оборонительной линии для задержки уже не было, а состояние войск и непрерывные германские успехи не позволяли рассчитывать на удержание восточного угла Галиции. Штаб фронта с Ивановым во главе настроен был пессимистически и выпустил окончательно из своих рук управление армиями. Конечно, он должен был быть уволен раньше Радко-Дмитриева, но царского любимца Верховный не решался отрешить, а, воспользовавшись создавшимся положением, передал сначала 4-ю армию, а затем и 3-ю армию, как тяготевшие своими коммуникациями на север, в состав Северо-западного фронта Алексееву. Перед тем Иванов сформировал особую группу войск из 5 корпусов под начальством генерала Олохова в промежутке между 3-й и 8-й армиями, в районе Любачува. Эта группа должна была обеспечивать срединное направление между этими армиями на Владимир-Волынский и быть готовой к переходу в наступление во фланг германцам, если бы они направились против 8-й армии. Неумело организованная группа Олохова не спасла положения.
В этот момент, в начале июня, Макензен приостановил свой нажим на русских, что было связано с необходимостью наладить подвоз с тыла и отчасти с объявлением 24 мая Италией войны Австро-Венгрии. Австрийцы хотели перебросить значительные свои силы на итальянскую границу, предоставив дальнейшую борьбу с русскими в Галиции германцам. У Фалькенгайна возникли колебания: Гинденбург успешно развивал операцию против Риги, на Западе французы и англичане опять пытались перейти к активным действиям, поэтому германскому главному командованию не улыбалось увязнуть на Русском фронте глубоко между территорией Польши и Волыни. С другой стороны, была соблазнительна возможность нанести окончательный удар России, направив достаточные силы из Восточной Галиции на Брест-Литовск, и этим маневром вместе с армиями Гинденбурга сомкнуть кольцо вокруг русских армий в Польше. Это соображение взяло верх, и с середины июня Макензен вновь начал наступление. С его возобновлением 8-й армии Брусилова не удалось удержаться на подступах ко Львову, и 22 июня Львов был очищен русскими.
С потерей Львова были связаны первостепенной важности политические последствия. Галиция была утеряна русскими; их западные союзники, наконец, поняли всю опасность надвигавшейся катастрофы на Востоке, не уравновешиваемой выступлением Италии. Однако к быстрому удару против Германии ни англичане, ни французы не были в данный момент способны. Общая обстановка складывалась для России крайне невыгодно, и русскому главному командованию приходилось в ближайшее время рассчитывать лишь на собственные силы. В тот же день, когда был утерян Львов, Иванов отдал директиву об отходе 3-й армии с группой Олохова в русскую Польшу — на фронт Люблин — Владимир-Волынский, 8-й и 11-й армиям постепенно отходить к пределам Киевского округа, а 9-й армии сообразовать свой фронт с движением соседней, 11-й, армии.
25 июня 3-я армия перешла в подчинение главкома Северо-западного фронта генерала Алексеева. У Иванова осталось 3 армии, с которыми он продолжал отходить к Киевскому округу. В руках Алексеева было объединено 7 армий (10, 12, 1, 2, 5, 4 и 3-я), войска которых находились на территории русской Польши. Для связи между обоими фронтами в район Полесья были стянуты кавалерийские массы.
Выходом русских армий из пределов Галиции на свою территорию в конце июня 1915 г. закончилась грандиозная операция, начатая прорывом Макензена 2 мая у Горлицы. За эти 2 месяца были сведены на нет все предшествовавшие успехи русского оружия, и теперь перед главным командованием возникал основной вопрос, как вывести главную массу русских сил из "польского мешка", потерявшего к данному моменту уже все выгодные свойства для наступательных маневров и грозившего окончательно погубить застрявшие в нем армии.
Оценивая работу русского главного командования за время от начала Горлицкого прорыва и до утери Львова, нельзя не признать одной из главных причин весеннего галицийского погрома полное отсутствие искусства. С начала апреля было известно, что германцами готовится удар по русской 3-й армии, но Ставка и фронт упорно пренебрегают этими сведениями и стремятся скорее войти в Венгрию. Именно вследствие этого стремления к моменту прорыва полторы русских армии (8-я и часть 3-й) оказывались глубоко завязшими в Карпатах, и медленный отход их из Карпат явился причиной того, что опасно было решиться на быстрый отскок с Дунайца от Горлицы для отрыва этим маневром от "фаланги Макензена" и выхода из-под ее ударов. Вместо такого маневра, который позволил бы парализовать преимущество германцев в мощной артиллерии, верховный главнокомандующий настойчиво требует от Иванова и Радко-Дмитриева не отцепляться от армии Макензена, а следовательно, подставлять русские войска в течение первых 15 дней операции под таранные удары противника. Он присылает к Радко-Дмитриеву двух светских генералов для поддержки своих требований и шлет ему личные телеграммы, в которых, взывая к мужеству лозенградского героя1, убеждает, чтобы 3-я армия остановилась.
В том же духе действует и Иванов. Он требует немедленных контрударов по мере прибытия подкреплений и считает, что эти контрудары должны иметь характер подпирания отходивших войск. В результате прибывавшие свежие дивизии и корпуса на короткое время сдерживали противника, а затем смывались волной общего отступления. К моменту отхода 3-й армии на Сан, т.е. через 15 дней от начала операции, так именно было израсходовано 7 дивизий, переброшенных в 3-ю армию с Северо-западного фронта, не считая еще собственных дивизий Юго-западного фронта, подводившихся к той же 3-й армии.
Нужно было образовать путем быстрого отступательного маневра свободное пространство в несколько переходов между собой и германцами и сосредоточить сильную группу вне фланга 3-й армии, на что требовалось несколько дней и, главное, обдуманная организация, для нанесения контрудара во фланг наступавшего тарана Макензена. Например, в тот момент, когда он подходил к Сану для нового прорыва 3-й русской армии, занявшей позиции по течению этой реки, представлялось весьма выгодным сосредоточить крупную группу войск в излучине между pp. Висла и Сан для удара в южном направлении на Дембицу и Ржешув против левого фланга наступавших к Сану австро-германцев. Но такой контрудар требовал продуманной организации и не мог быть выполнен без предварительной основательной подготовки.
Словом, только ошибки русского командования (Ставки, фронта и армии) привели к быстрому (в 2 месяца) оставлению русскими войсками всей завоеванной ими ранее Галиции и к потерям в 500 тыс. пленными с 344 орудиями.
КОММЕНТАРИИ
1
Под Лозенградом в 1912 г. болгары под командой Радко-Дмитриева победили турок.
Отход русских армий из Галиции