Женский костюм
Женский костюм, по свидетельству очевидцев, был похож на мужской, тем более что последние были по большей части длинные. Но, однако, в одеждах двух полов были и особенности, так что можно было с первого раза отличить женщину издали. Не говоря уже о головных уборах, к самым одеждам, носившим те же названия, как и у мужчин, прибавлялось слово «женский», напр. женская шуба, женский опашень.
Женская рубаха, исподница была длинная с длинными рукавами, цвета белого или красного. Красные рубахи считались нарядным бельем. К рукавам рубахи пристегивались запястья, вышитые золотом, серебром, и украшались жемчугом.
Летник. Сверх рубахи надевался летник; одежда эта не была длинна, и по крайней мере, не доходила до пят, как это видно из кроильной книги, где на царицу Евдокию Лукьянову полагается длина летника в аршин три четверти, тогда как длина другой одежды на ту же особу простиралась до двух аршин с полувершком. Рукава его были так длинны, как целый летник, и чрезвычайно широки, например, до тринадцати вершков, и даже до тридцати. Эти рукава назывались накапками: они нашивались золотом и унизывались жемчугом. Подол обшивался другою материей с золотою тесьмою, со шнурком и бахромою. Вдоль одежды, на передней стороне, делался разрез, который застегивался по самое горло, потому что приличие требовало, чтобы грудь женщины была застегнута как можно плотнее. Зимою летники подбивались мехом и назывались кортелями.
Принадлежность летника составляли вошвы, то есть вшитые места; но трудно решить, где они вшивались. Некоторые полагали, что они пристегивались к рукавам, но так как они были очень широки, например в 17 вершков, то едва ли можно было пришить их к рукавам или накапкам, которые были и без того широки. А если только они были то же, что накапки, то, может быть, они накладывались на полы летника по обеим сторонам разреза, как нашивки на мужских кафтанах. Эти вошвы были всегда расцвечены и распещрены разными в виде листьев, трав, зверей и т. п.
Материи на летники употреблялись легкие, как у мужчин для зипуна, например, тафта; но иногда из тяжелых золотоцветных материй и сребротканых. На подкладку употребляли менее ценные материи, например, киндяки или дороги. Цвета были различны. Упоминаются летники лазоревые, зеленые, желтые, но чаще всего червчатые. Небогатые женщины носили летники из зуфи, дороги, киндяка, а вошвы расшивали шелками и цветной пряжей.
К летникам, как к мужским зипунам, пристегивалось шейное ожерелье. У женщин оно теснее прилегало к шее, чем у мужчин, и потому иностранцы находили сходство его с собачьим ошейником. Оно состояло из тесьмы, вышитой золотом и унизанной жемчугом; к воротнику летника оно пристегивалось пуговками, числом до пяти1.
Женский опашень. Это была одежда длинная с частыми пуговками сверху донизу. У богатых пуговицы были золотые и серебряные, а у бедных – оловянные. Эта одежда делалась из сукна красных цветов; рукава были длины до пят, но пониже плеча были проймы, сквозь которую легко проходила рука, а остальная часть рукава висела. Таким образом, женщина могла показывать не только широкие накапки своего летника, но и запястья своей рубашки, шитые золотом. Кругом шеи пристегивался широкий меховой, обыкновенно бобровый воротник, называемый ожерельем, круглого вида, покрывавший грудь, шею и спину. По прорезу и по подолу опашни окаймлялись кусками другой материи, расшитой шелками и золотом2.
Телогрея. Эта одежда составляет другой вид верхней женской одежды. В подробности отличие покроя ее неизвестно. В плечах делалась она уже, к подолу шире; рукава были длинные с проймами, как в опашне, на краях этой одежды пристегивалось запястье из другой материи, обыкновенно вышитое; подол имел подпушку широкою полосою другой материи, а разрез окаймлялся металлическою тесьмою или таким же кружевом, на которой нашивались пуговицы числом 16.
Женские шубы отличались от мужских; эта шуба, кажется, не всегда была теплая. Если летник в женском платье сходствовал с зипуном у мужчин, то опашень и телогрея соответствовали кафтану, а шуба означала вообще верхнюю накидную одежду. Кроме шубы, встречаются названия женских охабней, однорядок, ферязей, которые женщины носили с поясом; в других случаях эти верхние одежды вообще назывались шубы. Меховые женские шубы делались на соболе, куницах, лисицах, горностаях, белках, зайцах, смотря по состоянию, покрывались сукнами и шелковыми материями, как то: объярью, камкою, атласом, тафтою – цветов червчатого, желтого, зеленого и белого. Последний цвет на женских шубах был в употреблении в XVII веке, покрывались часто цветными тканями с золотыми узорами. От верху до низу напереди был разрез; он застегивался пуговицами и окаймлялся кружевом металлическим кованым, или плетеным, либо шелковым, расшитым золотом и усаженным дробницами. Вдоль разреза по обеим сторонам делались нашивки с золотыми вышивками и с кистями, а по шее пристегивалось к шубе ожерелье из другого меха так, что если шуба была беличья или лисья, то ожерелье бобровое. Рукава женских шуб украшались по краям кружевом, они особливо снимались и хранились, переходя от родителей к детям, как фамильная драгоценность3.
Подволока. В торжественных случаях женщины надевали на себя сверх обыкновенного платья богатую мантию, называемую по-русски «подволокою». Она делалась из шелковой материи червленой и белой, но чаще всего из золотой или серебряной с вошвами (вероятно, вшитыми местами). Края этой мантии обшивались золотым шитьем, жемчугом и драгоценными каменьями; они пристегивались к подволоке и снимались, когда было нужно. Они назывались подволочным заперньем4.
Головные уборы женщин. Женщины любили украшать голову и вместе с тем прикрывать волосы (замужние).
Волосники и подубрусники. Эти головные уборы, наподобие скуфьи из шелковой материи, нередко из золотой, делались с узлом, посредством которого можно было их суживать, и с ушивкою или оторочкою по краю: эти ушивки унизывались жемчугом и камнями и перешивались с одного волосника в другой, и таким образом переходили из рода в род. Волосник играл большую роль в судьбе замужней женщины, ибо он был символом брачной жизни и составлял необходимую принадлежность приданого. По понятиям века, для замужней женщины считалось и стыдом, и грехом оставлять напоказ свои волосы. Опростоволосить (открыть волосы) женщину было большим бесчестием. Это и ныне считается за обиду, когда кто- нибудь сорвет с головы женщины платок или другой головной убор. Скромная женщина боялась в старину, чтобы кто-либо из членов семейства, исключая мужа, не увидел ее волос, а в новгородской земле вошло даже в обычай замужним женщинам брить свои волосы, но этот обычай не одобрялся Церковью.
Правило скромности переходило в щегольство; так что некоторые женщины, укрывая волосы подволосником, стягивали их так туго, что едва могли моргать глазами, это казалось им красиво. Поверх волосника накладывался ими платок, обыкновенно белый, и подвязывался под подбородок. Его висячие концы густо унизывались жемчугом. Этот платок назывался убрусом и считался домашним головным убором.
Кика, кичка. Кичка была шапка с возвышенною плоскостью на лбу, называемой кичным челом; чело было разукрашено золотом, жемчугом и драгоценными каменьями, а иногда все состояло из серебряного листа, подбитого материей. По бокам делались возвышения, называемые «переперы», также разукрашенные; из-под них ниже ушей спадали жемчужные шторы, числом около четырех или по шести на каждой стороне, и достигали плеч. Задняя часть кики делалась из плотной материи, соболиного или бобрового меха и называлась «подзатыльник». По окраине всей кики пристегивалась жемчужная бахрома, называемая «поднизью». Третий род головного убора был «кокошник», у богатых обложенный жемчугом.
Когда женщина выезжала, то на убрус надевала шляпу белого цвета с полями, у богатых покрытой золотыми материями, жемчужинами и камнями, с этой шляпы спадали на спину длинные шнурки; когда шляпа была белого цвета, шнурки обыкновенно были красные. Также надевали шапки очень часто черного цвета, из бархата или другой материи, отороченные дорогим мехом, иногда с золотой запоной напереди и с поднизью или кружевом по окраине. Девицы носили на голове венцы, они имели форму городов или теремов. Например, изображение дома в несколько ярусов, отделявшихся один от другого жемчужными поясками. У венцов были поднизи, называемые «рясы». У других венцы были проще фигурою и состояли только из золотой проволоки в несколько рядов, которые иногда украшались кораллами и камнями.
Девичий венец всегда был без верха, потому что открытые волосы считались символом девичества. Очень часто эти венцы состояли из широкой повязки, вышитой золотом и усаженной жемчугом. Такая повязка суживалась на затылке и связывалась широкими лентами, иногда вышитыми, спадавшими на спину5. Зимою девицы покрывали голову высокою шапкою: собольею или бобровою, с верхом из шелковой материи; она называлась «столбунцем». Из-под шапки выпадали одна или две косы на спину, в которые вплетались красные или алые ленты. Иные вовсе не вплетали лент, не заплетали кос, а носили волосы распущенными по плечам; девицы простого состояния носили повязки, которые спереди были шире, сзади суживались и наконец спускались на спину длинными концами. В знак печали женщины и девицы постригали себе волосы. То же делали и бывшие помещики во имя осрамления женщины или девушки; такое пострижение считалось поводом к укоризне, срамом, поношением. Мы читаем в заговорах между прочим, прося от девки «простоволосой» избавления; не то ли же значение имеет девушка остриженная, то есть ознаменованная ножничным стрижением косы вследствие проступка? Кто знает, может, ее боялись, как чумы, чуждались, и не от этих ли падших созданий при строгих правилах наших укрепившихся издавна убеждений, часто неправильных, породилось понятие о ведьмах и других вредных существах из рода людей, которые, имея вид людей, решаются вредить и по смерти.
Женские серьги. Как женщины, так и девицы носили серьги. Как только девочка начинала ходить, мать прокалывала ей уши и втыкала в них серьги или кольца. Обычай этот равно сохранялся и у знатных, и у простолюдинов. Самая обычная форма серег была продолговатая; иные назывались двоичны, другие троичны (то есть двойные и тройные), а то одинцы (одиночные). Вообще русские серьги были продолговатые. На что бедные женщины, и те носили серьги, хотя, разумеется, медные, а тем более зажиточные – подчас серебряные и позолоченные, но что касается до богатых женщин, то серьги – золотые, украшаемые алмазами и другими камнями, о которых мы упоминали в запястьях и ожерельях. Причем употреблялись мелкие камешки, называемые «искорки».
Зарукавья, браслеты. На руках женщины носили зарукавья или браслеты, также с жемчужинами и камнями, а на пальцах их были, как у мужчин, перстни и кольца. Женские перстни отличались от мужских тем, что были без печатей, хотя не менее массивны и драгоценны; вообще отделка и форма таких ювелирных вещей не имела существенной разницы. Шея женщины или девицы была увешана множеством крестов, образков и несколькими рядами монист (наборов) жемчужных и золотых, часто составленных в виде цепочки, на которых рядами были коротенькие цепочки, каждая при этом снабжена крестиком. Кроме монист, знатные женщины носили золотые или позолоченные цепи, на которых висели разного рода финифтяные крестики.
Вообще на шеях и на груди знатных госпож в Московии, как и повсюду, укладывались крупные капиталы и, между прочим, жемчуга так много, что в приданое везли часто более пуда. Нужно заметить, что часто на свадьбах на одно платье шло жемчуга более пуда. Доказательством этого чуда дамских платьев прежнего времени можем привести следующее: платье Натальи Кирилловны, которое на нее надели после взятия во дворец и наречения царской невестой, было так тяжело от вышиваний и жемчуга, что у ней заболели ноги.
Румяна и белила. Русские женщины любили румяниться и белиться, но так как в то время парфюмеров не существовало, может быть, белил и красок порядочных не было, то женщины, по замечанию Олеария, сами по себе красивые, белились и румянились до того, что совершенно изменяли выражение своего лица и походили на размалеванных кукол. Кроме того, они размалевывали себе шею и руки белою, красною, голубою и коричневою красками; окрашивали ресницы и брови и при том самым уродливым образом – чернили светлые, белили черные. Даже те из женщин, которые были хороши собою и сознавали, что они хороши и без разных посторонних прикрас, должны были белиться и румяниться, чтобы не подвергнуться насмешкам. При Михаиле Феодоровиче одна русская боярыня, княгиня Черкасская, красивая собою, не хотела румяниться, так тогдашнее общество издевалось над нею, – так силен был обычай; а между тем Церковь его не оправдывала, и в 1661 году новгородский митрополит запрещал пускать в церковь набеленных женщин6.
Платки. Ширинки. В руках у женщины был платок, называемый ширинкою: у богатых эти ширинки были шелковые с золотыми каймами и кистями.
Зонтики. Зонтики были в употреблении у знатных госпож, их носили над ними рабыни7.
Одежда поселянок. Бедные поселянки ходили в длинных рубахах; на рубахи надевали летники, иногда белого цвета, похожие также на рубаху, иногда крашеные, а голову повязывали платком из крашенины или шерстяной материи, подвязывая его под подбородок. Сверху всего, вместо накидного платья, поселянки надевали одежду из грубого сукна или сермяги, называемую «серник».
При большой зажиточности поселянки носили на головах платки шелковые, а сверху летника – однорядки из красной или синей крашенины, зенденя или зуфа; зимою носили овчинные тулупы. Девицы делали себе кокошники из древесной коры вместо короны. Впрочем, при малейшей возможности муж не скупился принарядить свою жену. В те времена у посадских и у крестьян встречались такие богатые наряды, каких теперь трудно отыскать в этих классах. Их дорогие одежды были скроены просто и переходили из рода в род; о том, чтоб платье сидело хорошо, – не имели понятия. По большей части шили и кроили одежду дома, так как за стыд считалось для хорошего семейства отдавать одежду на сторону. В одеждах не было талии, не существовало гармонии в цветах, а заботились только о том, чтобы одежда была крепко сшита.
Красота женщины. По русским понятиям, красота женщины состояла из толщины и дородности. Женщина стройного стана не считалась красавицею. При этом, по словам г. Костомарова, русские любили женщин с длинными ушами, и некоторые щеголихи вытягивали их себе насильно. Этот обычай как нельзя более согласовался с раскрашиванием и с покроем платья, непонятным уже для нас вкусом, которые ныне считается безвкусием.
Сохранение одежды. Как мужские, так и женские одежды почти всегда лежали в клетях, в сундуках под кусками кожи водяной мыши, которую считали предохранительным средством от моли и затхлости. Только в большие праздники, в торжественные случаи, как, например, свадьбы, их доставали и надевали. Так же хранили платье в клетях.
М. Забылин"Русский народ.
Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия"
Дата публикации: 19.03.2019 г.
Женский костюм
КОММЕНТАРИИ
1
Допол. к акт. ист. I. 76. Паэрле. 54. Ак. юр. 47. 444. Оп. г. Шуи, 403. Врем. IV. См. 22.V. См. 25.
2
Акты от. к юр. б. 563; А. И. I. 211. 63. Olear. 183. Carl. 333. Cruil. 138, и пр.
3
С г. гр. 1. 303 340 407. Olear 220. А. И. I. 24 Доп. 1 76 0 г. Шуи. 132. 174 187.
4
С г. гр. 1. 303 340.
5
De Bruyns. 48.
6
Olear. 180. Crull. 139. Petr. 307. – А. И. IV. 297.
7
О г. Шуи. 174. Mejerb.